ХРИСТИАНСКАЯ РАСОЛОГИЯ

РКЦ ИПХ пишет:

цитата:

ПОБРАТИМЫ

Гнусные педерасты измыслили, что «Чин Братотворения», известный в Церкви с апостольского времени, эквивалентен признанию гомосексуальных браков! Бесовское «богословие» поразительно! Удивительна девальвация самого слова «брат». (Что, кстати, прекрасно подмечено в одноименном культовом фильме Балабанова.) Забываются братья по крови, по духу, по оружию, только – по жопе. Но подлинное христианское побратимство совсем иное. Оно скрыто от профанских глаз. Оно недоступно содомитскому пониманию тех, кто дерзает богохульно «богословствовать».

Истинное братство у ИПХ всегда имело место быть только со староверами всех согласий.

Кое-что я уже изложил в «Посещении Рогожки»; ныне я дополню. Но пока поведаю о человеке, общение с кем оказалось духовно весьма полезным и благотворным. «Беглопоповский» еп.Московский Флавиян (Феодор Вдовин) попал в орбиту нашего внимания еще в 1980-х г.г., когда вместе с еп.Леонтием возстал против беззаконий клана Калининых, правивших из Новозыбкова через вечно пьяного архиеп.Геннадия (Антонова). Его отправляли под запрет и т.п., но своей зилотской деятельности Флавиян так и не прекратил. Происходил он из села Чуровичи, из староверского рода, к сожаленью, осоветившегося и утратившего реальную религиозность. В мiру Флавиян являлся высококвалифицированным столяром и не оставлял сего ремесла даже в архиерейском чине. Некогда был женат на вздорной бабе-безбожнице, имел двух сыновей. Когда я лично познакомился с ним, Флавиян проживал в комнате коммунальной квартиры. Сие произошло 18 октября 1990 г. Меня представил ему о.Анатолий Баскаков и, после двух-трех фраз, мы стали полностью понятны друг другу. Чуть позже, в ноябре, я привел к нему братьев Дрентельн. Беседа имела один смысл: как ему войти в полное общение.

- Да я знаю, что с иерархией не всё в порядке,- честно признавался он.- Никола был обновленец, с ним – понятно. Но Стефан-то – ваш, «андреевец»! Только всё, что после него – смутно. Я несколько лет разузнавал, и ничего утешительного нет: Иоанн-то, видать, был «засланец» ЧКистский! Как быть?

- Бог устроит всё во благо,- уклончиво ответили мы ему тогда чуть ли не хором.

В 1993 г. я даже устроил ему встречу с еп.Казанским Гурием (Павловым), причем, оба друг другу понравились. После моей архиерейской хиротонии на Святую Пятидесятницу 1994 г. я привозил его для знакомства с Владыкой Амфилохием (Шибановым). И тогда Владыка Флавиян был принят в полное общение без всяких условий – тайно, с тем, дабы продолжить свою деятельность внутри «бегликов». Более 20 раз мы тайно сослужили и причащались из одной Чаши,- какие благодатные переживания. В январе 1995 г. епископ Флавиян лег на лечение в 55-ю больницу (2 терапевтическое отд., 4 эт., 415 палата); его сын мне доверительно сказал, что тот вдруг заболел легкими и печенью, исчез аппетит еще до Рожества. Почти каждый день я посещал блаженного Старца. Сперва, поднявшись на 4-й этаж, я никак не мог найти нужную палату,- помогла бойкая медсестра. Когда вошел в помещение, то непроизвольно вздрогнул: сразу слева лежал несчастный Флавиян, даже в больнице не снявший укороченную (чуть ли не размеров «манишки») иноческую полумантию. Присев возле, я пробеседовал с ним более 3 часов. Владыка Флавиян был бодр, но некая таинственная печать проглядывала к мимических морщинах вокруг его глаз. Он говорил резко:

- Новлзыбков всё гадит. Сплошное отступничество. Афанасий Калинин бегает к никонианам и безбожникам по своим делишкам. Вот будет Собор – и я им всё выскажу! И про Ермилова, и про всё другое!

Никакого старческого маразма: дух бодр, плоть немощна. В тот раз я просидел у него до самого закрытия больницы. Едва я уехал в область, как ночью мне увиделся сон: я и еп. Флавиян встречаемся где-то, и он меня спрашивает:

- Что же ты не приходишь ко мне в больницу?

А я отвечаю:

- Обязательно приду на выходных, а то погода паршивая.

Он улыбается в усы и мы почему-то обмениваемся подарками,- он мне дает лестовку, а я ему – вервицу, неизвестно откуда у меня взявшуюся. Тот сон имел место ночью в среду,- когда Владыка Флавиян преставился ко Господу. В четверг к 13.00 я прибыл в «бегликовский» храм. Там было нехорошо и неблагочестиво, непонятные людишки, пьяный поп Максим – он же бывший милиционер. Совершив положенные метания и поставив свечки, я встал на заупокойное чтение, вечерню и павечерницу. Я попрощался с Флавияном, как уже неоднократно прощался со своими. Шедший мимо глуховатый Аристарх (Афанасий Калинин) так злобно глянул на меня, что я тотчас понял, кого он мне напоминает: Кайафа! За несколько дней до госпитализации и за сутки до смерти Флавияна новоявленный Кайафа посещал его, и они очень резко разговаривали. Флавиян же выписывался на днях, его смерть – не случайна и злонамеренна. Сомнений нет.

Какое качество я узрел у Владыки Флавияна, столь сильно запавшее мне в сердце? - Вы будете смеяться! Он был добрый человек, вот и всё. Добрые люди крайне редко встречаются здесь. Праведник.

Описание моего посещения Рогожки вызвало бешенство среди нынешних «белокриницких», полностью отпадших от всех заветов Староверия. Что и следовало ожидать, ибо я изложил только правду, умолчав кое о чем и не продолжив сюжет. Но, как вы, вероятно, догадываетесь, нечто имело место быть и до, и после 1996 г. Как уже упоминал, на Рогожке я бывал с детства, посему достаточно хорошо помню всё, всю энтропию, развернувшуюся на моих глазах. О братьях Гусевых мы были неплохо осведомлены, ибо их семья с 1930-х г.г. являлась последователями непримиримого архиеп.Мелетия (Картушина) (+ 1934). Более того, родитель Алимпия и Ливерия Капитон – фактический организатор и хранитель долговременного храма, буквально подземного, где собирались многие нижегородские «мелентьевцы». Позже, когда сия семья все-таки интегрировалась с просоветской Рогожкой, а братья даже отслужили в РККА, часть их родственников сохраняла свое прежнее положение в «белокриницких» катакомбах, хотя и не рвала всех взаимоотношений.

…Только шестая встреча с митр.Алимпием оказалась продуктивной, ибо происходила tete-a-tete в присутствии о.Леонида. Оба брата были весьма радушны и мгновенно разслабились, едва я назвал волшебные имена их безкомпромиссных родственников и других людей, им известных с детства. Они честно разсказали о удручающем положении на Рогожке и вообще не видели путей выхода из тупика. Удивительно, они имели более мрачное настроение, нежели я – для них извне. Мы наметили план мероприятий, от коего практически не отклонялись до самой кончины митрополита. Прямые контакты с м.Алимпием были затруднены из-за множества соглядатаев. Посему всё осуществлялось через о.Леонида, с коим мы выработали определенный формат: 2 встречи в месяц, если форс-мажор, то когда угодно. Как правило в будни, после вечерней службы, я подъезжал к Рогожскому кладбищу, мой связник (известный Гусевым в лицо) шел за о.Леонидом, приводил его в автомобиль и мы отъезжали прочь. Частенько он бывал выпившим, я журил его, на что о.Леонид вздыхал:

- Никаких нервов не хватает!..

Братья Гусевы (со своими единомышленниками) очень хотели провести канонизацию, как староверского святого новосвященномученика, архиеп.Уфимскаго Андрея (князя Ухтомского),- но столкнулись со столь сильным сопротивлением, что не знали, как преодолеть кризис. Однажды, в начале сентября 2000 г., о.Леонид срочно вызвал меня и препроводил к митр.Алимпию. Тот сидел какой-то весь насупленный.

-Амвросий,- тихо обратился он ко мне,- я решил для верных людей составить тайную Памятку. Понимаешь?

-Конечно,- сразу согласился я.- Тема?

- А ты не догадываешься? – весело встрял в разговор о.Леонид и его брат вдруг неожиданно сверкнул глазами. Никогда ранее в сем добродушном человеке такого огня я не замечал!

В общем, всё было понятно и без слов. Мы уточнили тезисы и, в окончательном варианте, получилось два документа: так называемая «тайная» Памятка и открытое Соборное Послание. Подготовленные тексты у меня, естественно, сохранились.

Лет 5 все были заняты одной проблемой: как нейтрализовать мерзавца Зосиму (Еремеева). Наконец, они приняли к исполнению мое предложение – и краснозадого подонка опрокинули. Иногда она впадали в неоправданную эйфорию, в основном из-за недостаточной компетентности, и получали печальный результат. Они так и не понимали, что в политике на пост-советском пространстве никаких гарантий нет: утром – так, а вечером – эдак. Их весьма окрылил свой успех у Кремля, при инагурации Путина, когда Ридигеру не дали того благословлять, отчего случился сердечный припадок. Действительно, Алимпий на фоне мохнорылых жирных животных выглядел шикарно. Но наши возможности – не безграничны, и политическая ситуация подвижна; тогда мы смогли их пролоббировать, а к 2004 г. – уже нет. Что говорить о высокой политике, если только при моем нажиме с Рогожки выгнали «письмоводителя» А.Езерова, а потом пресекли проникновение азиопа Дуги-лешего, уже там много шаставшего и вещавшего на Соборе, чуть ли не от имени спикера Госдумы Селезнева, чьим помощником в то время являлся.

За 2 месяца до своей скоропостижной кончины о.Леонид, прибыв в Москву, встретился со мной. Его хиротония в епископа нами уже была делом времени.

- Отец Ливерий, если будете на Рогожке,- уговаривал я его,- умоляю, ничего там не вкушайте! И Флавияна, и Вашего брата отравили. Сами знаете! То же произойдет и с Вами. Произошла утечка информации.

Мое предупреждение оказалось тщетным…

С первой же встречи, даже во враждебном окружении, я ясно почувствовал неизъяснимое сродство с Алимпием и его братом. В их чертах лиц и жестах рук угадывалось нечто, мне весьма знакомое с детства – от наших Отцов. Если иметь эталон, то становится легко в различении своих от чужих. Имитировать невозможно. Это – сантименты? – Быть может. Но я могу позволить себе такие сантименты, ибо как мало встречаешь на жизненном пути не просто достойных людей, не просто своих, а – братьев.

Нет безнадежности в моем взгляде на положение в современном Староверии, во всех его согласиях. Ибо я хорошо осведомлен обо всех тенденциях, там имеющих место быть. Не стану преждевременно называть своих многочисленных побратимов, там действующих во славу Божию.

Мы знаем про всех, про нас не знает никто. Басни всяких жидо-старообрядцев только на пользу борьбе со злом. Какие сомнения в собственной правоте, если нас ждет гарь? Какие недоумения во вражеской участи, если их ждет геенна? – Никаких!

Никогда не буду таким, о ком говорит святой царепророк Соломон: «Оправдывающий нечестивого и обвиняющий праведного – оба мерзость пред ЯХВЕ» (Пр.17:15). Мои побратимы уже призваны Господом в горние обители. Неужели я дерзну лгать на тех, кто проявил ко мне милость?

Братья мои, я нуждаюсь в ваших молитвах, заступитесь за меня пред Христом!

Слава Христу - смерть антихристу!